Субъект власти - Страница 52

К оглавлению

Дронго промолчал. Он чувствовал себя не обиженным, а раздавленным.

— У тебя есть что-нибудь выпить? — вдруг спросил Машков.

— Есть, — ответил Дронго. — Что тебе больше нравится: коньяк, текила, виски, вермут, кампари, джин?

— Обычная водка. И принеси два стакана, чтобы мы могли выпить вместе.

— Старый алкоголик, — вздохнул Дронго, — а еще генерал! Хочешь меня споить?

— Очень хочу.

— Только учти, я не могу просто так пить водку. Я буду смешивать ее с томатным соком и выжимать туда лимон.

— Хоть ананас, — великодушно разрешил Машков, — неси бутылку.

В эту ночь генерал Машков уехал домой в третьем часу ночи. И Дронго впервые в жизни почувствовал, что у него кружится голова от выпитого алкоголя. Он помыл голову и отправился спать, чувствуя, что ему отказывают ноги.

РОССИЯ. МОСКВА. 18 ДЕКАБРЯ, СУББОТА

В элитный джаз-клуб «Золотой Овен» Курылович приехал не один. Он был с молодой женщиной, с которой познакомился в ресторане «Метрополя». Нина была неотразима — длинные ноги, высокая грудь, стройная талия. Когда он подавал ей шубу, то чуть не вскрикнул от удивления. Поразительно, но в Москве элитные проститутки одевались в стриженную норку или шиншиллу. В Варшаве такие шубы могли себе позволить только жены самых богатых бизнесменов. Даже супруги ведущих политиков не могли рассчитывать на подобные знаки внимания от своих мужей. Нина Курыловичу понравилась сразу. Он с удовольствием пригласил ее за свой столик, хотя и помнил, что вечером должен быть в клубе, где его обещали познакомить с Холмским. Два дня пребывания в Москве сказались на его кармане. Он умудрился потратить более трех тысяч долларов. Ему пришлось позвонить Дзевоньскому и объяснить, что затраты значительно выросли. Дзевоньский благосклонно пообещал возместить все расходы.

Нина сразу поняла, что ее новый знакомый живет в этом отеле, что само по себе было неплохой рекомендацией. А он сразу понял, чем она зарабатывает себе на жизнь. Договорились они быстро. Она попросила пятьсот долларов, и он согласился. За ужин пришлось заплатить еще около трехсот: Нина выбрала самые дорогие блюда из омаров и крабов. Пришлось стерпеть. Но он не успел подняться с ней в свой номер — торопился попасть в «Золотой Овен» до девяти вечера, чтобы застать там Холмского.

В половине девятого Курылович вызвал машину и вместе со своей спутницей поехал в джаз-клуб. Она была взволнована и в салоне автомобиля все время лезла к нему, пытаясь продемонстрировать свои профессиональные качества. Он легко оттолкнул ее, ему не нравилась такая вольность. Курылович был мошенником и прохвостом, но в отношениях с женщинами старался соблюдать определенные нормы приличия. Или просто был брезглив. Бог не наделяет человека всеми добродетелями, как не наделяет и всеми пороками сразу.

В клубе было весело и тепло. Курылович и его спутница прошли к заказанному столику. Для начала он попросил джин-тоник для себя и коктейль для своей спутницы. Она была верна себе — выбрала коктейль за сорок долларов. Курылович, глянув на карточку цен, подумал, что за такие деньги в его городе можно чудесно пообедать вдвоем. Он сразу узнал Холмского, сидевшего в углу и очевидно кого-то поджидающего. Этот кто-то появился через пятнадцать минут. Курылович его тоже узнал. Популярный журналист Бенедиктов приехал в клуб по договоренности с Курыловичем. Они познакомились накануне на приеме в Московском нефтяном клубе. Вице-президент клуба Сабиров познакомил Курыловича с Бенедиктовым. Если учесть, что сам Курылович познакомился с вице-президентом клуба только утром, то такое знакомство оказалось весьма полезным. Бенедиктов пообещал представить его Холмскому и даже помог купить два билета в этот джаз-клуб.

Увидев Курыловича, Бенедиктов приветливо помахал ему рукой. Курылович пошел к столику Холмского, предупредив свою спутницу, чтобы та терпеливо его дожидалась. Еще через полчаса Бенедиктов ушел, и они остались одни. Холмскому было лет шестьдесят. У него были темные редкие волосы, коротко подстриженные усы и бородка. Он сразу осознал, что этому приехавшему поляку что-то нужно, и поэтому почти не пил, ожидая, когда Курылович начнет разговор, ради которого и появился в этом клубе. И дождался.

— Я много слышал о вашей успешной рекламной деятельности, — осторожно начал Курылович. — Говорят, вы имеете связь со всеми крупными рекламными агентствами Москвы.

— Не со всеми, — благодушно заметил Холмский, — но некоторые связи у меня есть.

— Мне рекомендовали именно вас, — любезно сообщил Курылович, — говорят, вы — настоящий гений в этой области.

— Не нужно столько комплиментов, — ласково заметил Холмский, — что вы хотите?

— Мне нужно провести рекламную кампанию, — пояснил Курылович, — поместить несколько сообщений в газетах и на телевидении.

— В чем проблема? — удивился Холмский. — Если у вас есть деньги, никаких проблем. Сейчас везде есть рекламные отделы. Можете заплатить и разместить там вашу рекламу.

— Не подойдет, — весело ответил Курылович. — Мне нужна другая реклама. Скрытая. На телевидении и в газетах. Нужны статьи, передачи, сообщения, замечания, новая информация.

— О какой рекламе идет речь? — деловито осведомился Холмский. — Какой-нибудь залежалый товар? Электроника? Продукты? Лекарство?

— Спектакль. Обычный спектакль в театре.

— Неужели спектакль? — поморщился Холмский. — Наверное, кто-то из ваших соотечественников — спонсор этого спектакля? Тогда понимаю. Но любой спектакль стоит меньше, чем нужно денег на скрытую рекламу. Поверьте мне, дорогой пан… кажется Курылович. Спектакли просто не стоят таких денег.